– У меня тоже есть условие, – объявил он, почти не отнимая губ.

– И какое же?

Звук собственного голоса, низкого и дремотного, был ей незнаком.

– Если нам суждено быть любовниками такое короткое время, я намереваюсь взять от наших отношений все, что возможно. Обещай, что ты отдашь мне все, ничего не утаишь и ни от чего не станешь отказываться.

Он волнующе медленно провел рукой по ее боку, до самых бедер.

– Я хочу делать с тобой все, Аманда.

– Что ты подразумеваешь под словом «все»? – парировала она.

Вместо ответа он тихо рассмеялся. И этот смех проник в самую ее душу.

Аманда нахмурилась.

– Вряд ли я могу согласиться на что-то, не понимая сути!

Губы Джека дернулись в едва сдерживаемой усмешке.

– Я дал тебе мемуары Джеммы Брадшо, – напомнил он с невинным видом. – Эта книга вполне может в некоторых отношениях оказаться познавательной для тебя.

– Я не читала все, – бросила Аманда. – Только некоторые главы… и посчитала слишком пошлой, чтобы продолжать.

– В жизни не подумал бы, что леди, готовая распроститься с целомудрием в карете, окажется столь строгой блюстительницей нравов, – хмыкнул он, не обращая внимания на мрачную физиономию собеседницы. – Значит, в общих чертах это выглядит так: мы расстаемся через три месяца по твоему требованию, если ты готова заниматься со мной всем описанным в мемуарах Джеммы.

Ты шутишь! – возмущенно ахнула Аманда.

– В пределах разумного, естественно. Вряд ли некоторые вещи возможны с точки зрения анатомии. Но было бы интересным узнать наверняка, не так ли?

– Ты растленный, порочный, грязный развратник, – заявила она.

– Да, и на следующие три месяца я весь в твоем распоряжении, – кивнул он, оглядывая ее оценивающе-жадным взглядом. – Итак, о чем говорится в первой главе?

Аманда не знала, что делать: смеяться или ужасаться. Неужели он это серьезно? Или хочет ее поддразнить?

– Насколько я помню, все начинается с того, как одному джентльмену сообщают адрес.

Джек накрыл ее губы своими в невыразимо нежном поцелуе.

– По-моему, так оно и есть. Давай поднимемся наверх, и я покажу, что будет дальше.

Аманда повела его к лестнице, но остановилась перед тем, как шагнуть на первую ступеньку, охваченная приступом застенчивости. Как легко было отрешиться от реальности в темном тесном пространстве экипажа! Однако здесь, в знакомом окружении, все напоминало ей о недопустимости того, на что она решилась.

Словно поняв ее колебания, Джек прижал Аманду к перилам и заключил в кольцо своих рук.

– Может, мне понести тебя? – спросил он, едва заметно улыбаясь глазами.

Она стояла чуть выше его, так что их лица оказались на одном уровне.

– Нет, я слишком тяжелая. Ты либо уронишь меня, либо споткнешься, и мы оба переломаем шеи. Синие глаза зажглись дьявольским весельем.

– Ты явно недооцениваешь меня. Придется излечить тебя от этого недостатка.

– Дело не в этом, я просто…

Она удивленно взвизгнула, когда он легко подхватил ее на руки.

– О Джек, не нужно! Ты надорвешься! Но он крепко держал ее и, вроде бы не ощущая веса, как пушинку понес наверх.

– Ты чуть не вдвое ниже меня! Я мог бы нести тебя много миль и даже не задохнуться. И немедленно перестань вырываться.

Аманда вцепилась в его плечи.

– Ладно, ты все доказал, – пропыхтела она. – А теперь опусти меня, пожалуйста.

– Обязательно, – заверил он. – Прямо на постель, как только мы до нее доберемся. Какая из комнат твоя?

– Вторая дверь по коридору, – пробормотала она, уткнувшись в его грудь. Ее никогда и никто не носил на руках, и, хотя она чувствовала себя неловко, все же ей неожиданно понравилось чувствовать себя слабой и беззащитной.

Она прижалась щекой к его плечу и позволила себе наслаждаться ощущением полета. Подумать только, сильный могучий великан держит ее на руках.

Они подошли к спальне, и Джек, ногой захлопнув за собой дверь, осторожно положил Аманду на большую кровать с витыми столбиками цвета ячменного сахара под желто-золотистым пологом из дамасского шелка. Пар поднимался от кувшина с горячей водой, стоявшего в углу, на умывальнике. Языки пламени плясали в камине, жадно пожирая только что подброшенные дрова.

Аманда смотрела на Джека широко раскрытыми глазами, гадая, намерен ли он раздеться прямо здесь, перед ней.

Он бросил фрак на туалетный столик, снял жилет и развязал галстук.

Аманда откашлялась, стараясь унять стук сердца. Но кровь в жилах уже раскалилась.

– Джек, – шепнула она, – мы вправду собираемся испытать на деле первую главу?

Джек ухмыльнулся, сообразив, что она имеет в виду «Грехи мадам Б».

– Признаюсь, красотка, моя память уже не та, что прежде. Не могу припомнить, как начинается чертова книга… если только не хочешь просветить меня.

– Нет! – вскрикнула она, чем вызвала очередной взрыв смеха.

Джек, не успев до конца расстегнуть рубашку, шагнул к ней. Свет лампы играл на его мускулистой груди. Потянувшись к капелькам серег, свисавших почти до подбородка, он осторожно вынул их из ушей, потер ноющие мочки, положил украшения на тумбочку и стал вынимать по одной шпильки из волос Аманды. Она закрыла глаза и тяжело задышала. Каждое его движение казалось медленным и выверенным, словно она была невыразимо хрупким созданием, требующим самого бережного обращения.

– Но должно же быть в книге Джеммы то, что тебе наверняка понравилось.

Он снял с нее туфли и уронил на ковер.

– То, что интриговало тебя… возбуждало…

Она подскочила от неожиданности, почувствовав, как его руки сжимают щиколотки и скользят вверх, до самых подвязок. Ловкое движение – и ленты сползли с ног. Джек скатал ее шелковые чулки, то и дело останавливаясь, чтобы погладить упругие изгибы икр. Кончики пальцев пощекотали чувствительные местечки под коленями, отчего ноги непроизвольно дернулись.

– Вряд ли я посмею выговорить это вслух, – со сдавленным смехом призналась она. – Кроме того, в этой ужасной книге ничто не может нравиться.

– Не правда, – мягко возразил он. – И ты просто должна сказать мне, красотка. В конце концов, после всего того, что было между нами, еще немного воображения не повредит. Расскажи мне, о чем ты грезишь.

– Нет, – покачала она головой, – сначала ты. Он снова сомкнул пальцы на ее щиколотках и привлек Аманду к себе.

– В моих фантазиях участвует каждая частичка твоего тела. Волосы, губы, груди… даже ноги.

– Ноги? – поразилась Аманда и снова подпрыгнула, когда его большие пальцы погладили подъемы стоп, снимая напряжение. Он поставил ее ногу себе на ширинку, рядом с толстым тяжелым стержнем, распиравшим ткань. Жар его тела обжег ступню, и пальцы немедленно поджались.

Смущенная и возбужденная, Аманда смотрела на него сквозь ресницы и видела, как игриво смеются глаза. Она немедленно отняла ногу и услышала его смешок.

Он быстро сбросил остальную одежду, упавшую на пол. В комнате стало очень тихо, если не считать потрескивания огня. Аманда рискнула бросить застенчивый взгляд на обнаженное мужское тело, но, тут же забыв обо всем, уставилась на Джека во все глаза. Прихотливое чередование света и тени выпукло вырисовывало каждую деталь: мышцы, золотистую кожу, элегантный абрис фигуры, придававшие ему грацию и изящество хищника. Она представить не могла, чтобы кого-то до такой степени не смущала собственная нагота, и все же он стоял перед ней с небрежным спокойным видом, словно был полностью одет. И очень возбужден: великолепная демонстрация жгучего желания, которого он даже не пытался скрыть.

Сладкая истома охватила Аманду. Никогда и ничего она не хотела в жизни больше, чем этого мужчину… ощутить тяжесть его тела на своем, палящее дыхание на коже, обнимающие ее руки…

– Теперь ты увидела голого мужчину, – объявил Джек. – И что думаешь по этому поводу?

Аманда провела языком по пересохшим губам.

– Думаю, что тридцать лет – слишком большой срок, чтобы дожидаться этого.